12270
5
Существует широко распространенное заблуждение, что в России якобы была всего одна Гражданская война. Увы, таких войн было немало. Даже если не считать многочисленные княжеские междоусобицы и небольшие бунты случилось еще минимум три полноценных Крестьянские войны: под руководством Ивана Болотникова, Степана Разина и Емельяна Пугачева.
Каждый из этих людей был яркой, самобытной личностью, что, однако, не уберегло ни одного из них от поражения. Хотя, все зависит от того, что считать поражением — именами проигравших названы в нашей стране улицы и площади, а вот о победителях, командовавших царскими войсками, за исключением А. В. Суворова, мало кто знает.
Между тем, взять верх над восставшими было нелегко даже прославленному русскому полководцу, может быть, даже труднее, чем над иноземным неприятелем. А все потому что командовали они, по сути, такими же крестьянами, только оказавшимися по другую сторону восстания.
По мере развития событий социальный состав восставших становился шире, но от этого силы их, как ни парадоксально, отнюдь не возрастали. Напротив, сразу же возникали противоречия среди самих повстанцев.
Между тем, взять верх над восставшими было нелегко даже прославленному русскому полководцу, может быть, даже труднее, чем над иноземным неприятелем. А все потому что командовали они, по сути, такими же крестьянами, только оказавшимися по другую сторону восстания.
По мере развития событий социальный состав восставших становился шире, но от этого силы их, как ни парадоксально, отнюдь не возрастали. Напротив, сразу же возникали противоречия среди самих повстанцев.
Иван Болотников
Болотников является с повинной перед царём Василием Шуйским. Неизвестный художник
×
Иван Исаевич Болотников, пожалуй, самый толковый военачальник среди предводителей крестьянских волнений, но вот в закулисных играх он, похоже, был слаб. В результате царь Василий Шуйский и его правая рука в военных делах Н. М. Скопин-Шуйский переиграли Ивана Исаевича не на поле брани, а в тонкой шахматной игре на поле политики. Пока тот громил один отряд царских войск за другим, оппоненты фактически дискредитировали его в глазах значительной части населения, представив едва ли не как пособника Лжедмитрия II и польских интервентов.
И некоторые основания для смутных подозрений у них имелись. Как-то так получилось, что крайняя степень возмущения крестьян пришлась на Смутное время, когда Россия оказалась на грани утраты суверенитета. Вполне возможно, что это было случайное совпадение. Так или иначе, сам И. И. Болотников, скорее всего, действовал в сугубо благородных целях защиты простого народа от боярских обид. Эти его благородные устремления, весьма вероятно, использовали те, кто стоял за спиной Лжедмитрия II.
Им это было выгодно, так как войска под командованием Скопина-Шуйского вместо того чтобы готовиться к защите страны от иноземного вторжения, тратили время и силы на поимку Болотникова и его сподвижников.
В итоге победить Болотникова в Туле осенью 1608 г. помогли те, кто мешал. Лжедмитрий II просто не поспешил ему на помощь, хотя его войско было уже неподалеку. И понятно почему. Как возмутитель спокойствия крестьянский вождь нужен был марионетке Речи Посполитой, а как народный заступник — нет. Поэтому осажденным и изнывающим от голода и холода болотниковцам пришлось сдаться под обещание сохранить жизнь. Но их коварно обманули — всех лидеров жестоко казнили, самого Болотникова утопили, предварительно выколов ему глаза.
Ближайший его сподвижник Илья (Илейко) Муромец был «просто» повешен. Он выдавал себя за царевича Петра, сына государя Федора Алексеевича. Фейк этот потребовался бунтовщикам для придания легитимности своим действиям. Соответственно, у них, помимо Лжедмитрия II, появился и еще свой собственный самозванец.
И некоторые основания для смутных подозрений у них имелись. Как-то так получилось, что крайняя степень возмущения крестьян пришлась на Смутное время, когда Россия оказалась на грани утраты суверенитета. Вполне возможно, что это было случайное совпадение. Так или иначе, сам И. И. Болотников, скорее всего, действовал в сугубо благородных целях защиты простого народа от боярских обид. Эти его благородные устремления, весьма вероятно, использовали те, кто стоял за спиной Лжедмитрия II.
Им это было выгодно, так как войска под командованием Скопина-Шуйского вместо того чтобы готовиться к защите страны от иноземного вторжения, тратили время и силы на поимку Болотникова и его сподвижников.
В итоге победить Болотникова в Туле осенью 1608 г. помогли те, кто мешал. Лжедмитрий II просто не поспешил ему на помощь, хотя его войско было уже неподалеку. И понятно почему. Как возмутитель спокойствия крестьянский вождь нужен был марионетке Речи Посполитой, а как народный заступник — нет. Поэтому осажденным и изнывающим от голода и холода болотниковцам пришлось сдаться под обещание сохранить жизнь. Но их коварно обманули — всех лидеров жестоко казнили, самого Болотникова утопили, предварительно выколов ему глаза.
Ближайший его сподвижник Илья (Илейко) Муромец был «просто» повешен. Он выдавал себя за царевича Петра, сына государя Федора Алексеевича. Фейк этот потребовался бунтовщикам для придания легитимности своим действиям. Соответственно, у них, помимо Лжедмитрия II, появился и еще свой собственный самозванец.
А вот Степан Разин без этого трюка обошелся. Он не объявлял себя наследником престола и не держал подле себя такого, но пустил слух, что в его рядах находится царевич Алексей Алексеевич и патриарх Никон. Без этой легенды его восстание потерпело бы поражение, даже не начавшись. Разинцы не ставили перед собой задачу заменить монархию республикой, требования вначале были более чем умеренные.
Главное их недовольство было вызвано боярским лихоимством. Придя в Москву, и сам Разин, и его сподвижники надеялись добиться справедливого решения от царя Алексея Михайловича. Огромное недовольство вызывало, в частности, окончательное закрепление крестьянства за помещиками в печально знаменитом «Соборном уложении» 1649 г. Фактически огромная масса людей лишилась тогда даже надежду на свободу и оказалась в полурабском положении. И оставались в нем вплоть до отмены крепостной зависимости лишь в 1861 г.
Не обошлось, вероятно, и тогда без внешнего влияния. Русское государство вело в это время очередную, войну с Речью Посполитой, получившую название Тринадцатилетней. И вот в ходе нее Иван Разин, старший брат Степана, вдруг принял решение оставить позиции и уйти на Дон.
Что послужило причиной такого дезертирства — не известно. Конфликт ли с царским командованием, невыполнение ли каких-то обязательств перед казаками, подкуп противником или просто самовольство уставших от войны бойцов — неясно. Известно только, что расправились с изменниками крайне жестоко.
Очевидно, что в этот момент Степан, и решил отомстить за гибель брата. И начал захватывать богатые суда на Волге, а потом и целые города. В результате затронуты были интересы даже персидского шаха. Ему царские чиновники, сразу же открестившись от своих поданных, порекомендовали поступить со сподвижниками Степана Разина так же, как они поступили со смутьянами его брата Ивана и с ним самим.
Но не тут было — в морском бою у Свиного острова разинцы на голову разгромили шахскую флотилию под командованием Мамед-хана. Хотя до начала этого боя персидский флотоводец опасался только одного — чтобы разинцы не сбежали. Для этого он опрометчиво повелел связать свои суда цепями. В результате утонувший флагман, атакованный казацкими стругами, утянул за собой на дно остальные неповоротливые корабли.
Мог бы уйти от преследования Разин и после поражения в 1670 г. от войск царского воеводы Ю. Н. Барятинского, но его предали свои. Дабы не попасть под горячую руку, донские атаманы выдали вожака бунтовщиков на верную и лютую смерть. Его даже не утопили, как Болотникова, а четвертовали. Эта жуткая сцена во всех натуралистических подробностях представлена в финале романа «Я пришел дать вам волю» Василия Шукшина, не успевшего, к сожалению, снять фильм по нему. Но и без него Степану Разину посвящено немало произведений искусства, в том числе народная песня «Из-за острова на стрежень».
Главное их недовольство было вызвано боярским лихоимством. Придя в Москву, и сам Разин, и его сподвижники надеялись добиться справедливого решения от царя Алексея Михайловича. Огромное недовольство вызывало, в частности, окончательное закрепление крестьянства за помещиками в печально знаменитом «Соборном уложении» 1649 г. Фактически огромная масса людей лишилась тогда даже надежду на свободу и оказалась в полурабском положении. И оставались в нем вплоть до отмены крепостной зависимости лишь в 1861 г.
Не обошлось, вероятно, и тогда без внешнего влияния. Русское государство вело в это время очередную, войну с Речью Посполитой, получившую название Тринадцатилетней. И вот в ходе нее Иван Разин, старший брат Степана, вдруг принял решение оставить позиции и уйти на Дон.
Что послужило причиной такого дезертирства — не известно. Конфликт ли с царским командованием, невыполнение ли каких-то обязательств перед казаками, подкуп противником или просто самовольство уставших от войны бойцов — неясно. Известно только, что расправились с изменниками крайне жестоко.
Очевидно, что в этот момент Степан, и решил отомстить за гибель брата. И начал захватывать богатые суда на Волге, а потом и целые города. В результате затронуты были интересы даже персидского шаха. Ему царские чиновники, сразу же открестившись от своих поданных, порекомендовали поступить со сподвижниками Степана Разина так же, как они поступили со смутьянами его брата Ивана и с ним самим.
Но не тут было — в морском бою у Свиного острова разинцы на голову разгромили шахскую флотилию под командованием Мамед-хана. Хотя до начала этого боя персидский флотоводец опасался только одного — чтобы разинцы не сбежали. Для этого он опрометчиво повелел связать свои суда цепями. В результате утонувший флагман, атакованный казацкими стругами, утянул за собой на дно остальные неповоротливые корабли.
Мог бы уйти от преследования Разин и после поражения в 1670 г. от войск царского воеводы Ю. Н. Барятинского, но его предали свои. Дабы не попасть под горячую руку, донские атаманы выдали вожака бунтовщиков на верную и лютую смерть. Его даже не утопили, как Болотникова, а четвертовали. Эта жуткая сцена во всех натуралистических подробностях представлена в финале романа «Я пришел дать вам волю» Василия Шукшина, не успевшего, к сожалению, снять фильм по нему. Но и без него Степану Разину посвящено немало произведений искусства, в том числе народная песня «Из-за острова на стрежень».
О Емельяне же Пугачеве песен народ почему-то не сложил, зато личностью этого крестьянского предводителя заинтересовался не кто иной, как «солнце русской поэзии» А. С. Пушкин. Александр Сергеевич настолько увлекся, что не только вывел образ легендарного бунтовщика в своей повести «Капитанская дочка», но и подготовил целое исследование. На него он сумел получить разрешение самого государя императора Николая I. Что само по себе удивительно, ведь память о восстании была еще свежа, настолько эпических оно было по масштабу.
И по своим последствиям, впрочем, тоже. Не случись восстания Пугачева, Османская империя могла бы рухнуть еще в XVIII в. Так что волнения вдали от берегов Босфора произошли как нельзя вовремя для султана Мустафы, чьи сухопутные войска и флот терпели одно поражение за другим. И то, что пугачевцы именно в этот момент взбунтовались в российском тылу, спасло Блистательную Порту от полного разгрома.
А вот почему пугачевщина сразу получила широкую поддержку — отнюдь не загадка. Ожидавшаяся в народе реформа, которая привела бы к освобождению крестьян, не случилась. Ее инициатор Петр III был коварно смещен с трона собственной супругой.
Но вот то, что именно его именем прикрылся Пугачев, было грубой ошибкой. Фигура Петра III стараниями Екатерины к тому времени была основательно дискредитирована. Она сумела представить его чуть ли не как предателя за заключение перемирия с Пруссией.
Имя непопулярного Петра III не могло повести за собой ни широкие массы крестьянства, ни тем более большинство дворян, которые явно были настроены против даже уже проведенных им нововведений. Ну, а когда плохо контролируемые руководством бунтовщики начали еще и чинить расправы над родовитыми пленниками, то стали практически единым фронтом против пугачевцев.
Правда, события в этот момент уже вышли из-под контроля. Пугачевское восстание имело все шансы для того, чтобы увенчаться успехом. Бунтовщики, практически не встречая сопротивления, брали один город за другим. В стране начался фактически хаос.
В этой ситуации Екатерине Великой ничего не оставалось, как спешно заключить легендарный Кучук-Кайнарджийский мир, позволивший направить на борьбу со Смутой лучшие полки и лучшего командующего А. В. Суворова. Почитатели воинского таланта Александра Васильевича не очень любят вспоминать, что именно он привез пойманного Пугачева в железной клетке, как зверя.
Последнего, как и Разина, тоже приговорили к четвертованию. Правда, в кулуарах императрица, как считается, попросила палача проявить снисходительность и сначала отсечь бунтовщику голову.
И по своим последствиям, впрочем, тоже. Не случись восстания Пугачева, Османская империя могла бы рухнуть еще в XVIII в. Так что волнения вдали от берегов Босфора произошли как нельзя вовремя для султана Мустафы, чьи сухопутные войска и флот терпели одно поражение за другим. И то, что пугачевцы именно в этот момент взбунтовались в российском тылу, спасло Блистательную Порту от полного разгрома.
А вот почему пугачевщина сразу получила широкую поддержку — отнюдь не загадка. Ожидавшаяся в народе реформа, которая привела бы к освобождению крестьян, не случилась. Ее инициатор Петр III был коварно смещен с трона собственной супругой.
Но вот то, что именно его именем прикрылся Пугачев, было грубой ошибкой. Фигура Петра III стараниями Екатерины к тому времени была основательно дискредитирована. Она сумела представить его чуть ли не как предателя за заключение перемирия с Пруссией.
Имя непопулярного Петра III не могло повести за собой ни широкие массы крестьянства, ни тем более большинство дворян, которые явно были настроены против даже уже проведенных им нововведений. Ну, а когда плохо контролируемые руководством бунтовщики начали еще и чинить расправы над родовитыми пленниками, то стали практически единым фронтом против пугачевцев.
Правда, события в этот момент уже вышли из-под контроля. Пугачевское восстание имело все шансы для того, чтобы увенчаться успехом. Бунтовщики, практически не встречая сопротивления, брали один город за другим. В стране начался фактически хаос.
В этой ситуации Екатерине Великой ничего не оставалось, как спешно заключить легендарный Кучук-Кайнарджийский мир, позволивший направить на борьбу со Смутой лучшие полки и лучшего командующего А. В. Суворова. Почитатели воинского таланта Александра Васильевича не очень любят вспоминать, что именно он привез пойманного Пугачева в железной клетке, как зверя.
Последнего, как и Разина, тоже приговорили к четвертованию. Правда, в кулуарах императрица, как считается, попросила палача проявить снисходительность и сначала отсечь бунтовщику голову.
Судьба предводителей крупнейших крестьянских восстаний действительно оказалась крайне трагической и весьма сходной. Как и причины их первоначальных успехов и окончательного краха. Ни один из смутьянов не был профессиональным военным. Пока сражения ими велись с относительно небольшими отрядами верных государю или государыне сил, они могли еще что-то придумывать, как им сопротивляться. Но как только царское руководство принималось за борьбу с каждым из них всерьез, то сразу становилось очевидно, что противники выступали, образно говоря, в разных весовых категориях. Конечно, и Скопин-Шуйский, и Барятинский, и тем более А. В. Суворов как стратеги были намного сильнее своих полуграмотных оппонентов. Так что поражение крестьянских предводителей было предопределено. А сами устроенные ими бунты подтвердят правоту А. С. Пушкина, оказавшись действительно бессмысленными и беспощадными.
Источник:
Новости партнёров
реклама
Негоже это бунтовать против царей и кровопийц. Только вот есть одно но. Эти восстания вспыхивали когда власть поддерживаемая попами уже вконец охренев@ла от беззакония, жадности и народ уже не мог терпеть и кормить всех захребетников и кровопийц.
Я не говорю, что бунт это хорошо, но когда произвол властей достигает апогея, многие видят в нем единственный выход из ситуации.
Самый бессмысленный, пожалуй))